Басни еду

Заранее чем басни! стала самостоятельным литературным жанром, она прошла в течение своём развитии стадии поучительного примера иначе притчи, только затем фольклорную. Через древнейшей стадии сохранились только сам-друг образца. Это видный Одиссея (Od. XIV, 457—506) и две притчи, которыми обмениваются Тевкр и Менелай в течение «Аянте» Софокла (ст. 1142—1158). Достаточно вспомнить басни еду.

Сложившуюся форму устной басни, соответствующую второму периоду развития жанра, я впервые на греческой литературе находим около Гесиода. Это — знаменитая пример по части соловье равно ястребе («Труды равно дни», 202—212), обращённая к жестоким да несправедливым властителям. НА притче Гесиода я уже встречаем все-таки признаки басенного жанра: животных-персонажей, маневр вне времени да пространства, сентенциозную наука в устах ястреба. Следовательно басни еду имеет никак не последнее разум

Греческая поэзия VII—VI вв. Перед н. Э. Известна только что на скудных отрывках; некоторые из этих отрывков отдельными образами перекликаются начиная с известными после басенными сюжетами. Это позволяет утверждать, что основные басенные сюжеты классического репертуара уже сложились для этому времени в народном творчестве. В одном из своих стихотворений Архилох (отр. 88— 95 Б) упоминает «притчу» об том, на правах лису обидел орёл да был наказан ради это богами; в другом стихотворении (отр. 81—83 Б) он рассказывает «притчу» по части лисе также обезьяне. Стесихору Аристотель приписывает выступление до гражданами Гимеры от басней по части коне равным образом олене применительно для угрозе тирании Фаларида («Риторика», II, 20, 1393b). «Карийскую притчу» касательно рыбаке да осьминоге, сообразно свидетельству Диогениана, использовали Симонид Кеосский также Тимокреонт. Довольно отчётливо выступает басенная выкройка да на анонимном сколии относительно змее равным образом раке, приводимом около Афинея (XV, 695а).

Греческая пресса классического периода уже опирается для вполне сложившуюся традицию устной басни. Геродот ввёл басню в историографию: около него Кир поучает чрезвычайно поздно подчинившихся ионян «басней» (logos) по части рыбаке-флейтисте (I, 141). Эсхил пользовался басней в трагедии: сохранился кусок, излагающий «славную ливийскую басню» (logos) относительный орле, поражённом стрелой почти орлиными перьями. Даже басни еду, что упоминался ранее. ОКОЛО Аристофана Писфетер в течение разговоре почти птицами блистательно аргументирует баснями Эзопа о жаворонке, похоронившем отца в течение собственной голове («Птицы», 471—476) да о лисице, обиженной орлом («Птицы», 651—653), но Тригей ссылается в басню в течение освещение своего полёта на навозном жуке («Мир», 129—130), а вся заключительная кусок комедии «Осы» построена для обыгрывании несвоевременно применяемых Филоклеоном басен.

Демокрит поминает «Эзоповскую собаку», которую погубила корыстолюбие (отр. 224 D.); близки для этому жанру Продик в течение своей знаменитой аллегории касательно Геракле для дорога (Ксенофонт, «Воспоминания в отношении Сократе», II, 1) равно Протагор на своей басне (mythos) об сотворении человека (Платон, «Протагор», 320 начиная с сл.); Антисфен ссылается на басню касательно львах также зайцах (Аристотель, «Политика», III, 8, 1284а, 15); его школьник Диоген сочиняет диалоги «Леопард» да «Галка» (Диог. Лаэрт., VI, 80). Сократ у Ксенофонта рассказывает басню об собаке равным образом овцах («Воспоминания», II, 7, 13—14), у Платона он вспоминает, что говорила «в Эзоповой басне» (mythos) лисица больному льву об следах, ведущих на его пещеру («Алкивиад I», 123а), также даже лично сочиняет в течение повторение Эзопу басню насчет часть, на правах природа неразрывно связала страдание начиная с наслаждением («Федон», 60с). Платон даже утверждает, который Сократ, ни во веки веков сносный не сочинявший, незадолго очень переложил в течение стихи Эзоповы басни («Федон», 60с) — анекдот явный фиктивный, а охотно принятый для веру потомками (Плутарх, «Как подслушивать поэтов», 16 почти; Диог. Лаэрт., II, 42). И басни еду, как будто русский разночтение.