Басня ворона и лисица на новый лад

Прежде чем сказка стала самостоятельным литературным жанром, она прошла в течение своём развитии стадии поучительного примера то есть притчи, только после фольклорную. Через древнейшей стадии сохранились как только пара образца. Это человек с именем Одиссея (Od. XIV, 457—506) также две притчи, которыми обмениваются Тевкр равным образом Менелай в «Аянте» Софокла (ст. 1142—1158). Достаточно вспомнить басня ворона и лисица на новый лад.

Сложившуюся форму устной басни, соответствующую второму периоду развития жанра, я впервые в греческой литературе находим у Гесиода. Это — знаменитая сказка касательно соловье да ястребе («Труды также дни», 202—212), обращённая для жестоким да несправедливым властителям. НА притче Гесиода я уже встречаем весь признаки басенного жанра: животных-персонажей, операция вне времени также пространства, сентенциозную наука в устах ястреба. Поэтому басня ворона и лисица на новый лад имеет не последнее авторитет

Греческая искусство VII—VI вв. Прежде н. Э. Известна только что на скудных отрывках; некоторые из этих отрывков отдельными образами перекликаются почти известными после басенными сюжетами. Это позволяет укреплять, сколько основные басенные сюжеты классического репертуара уже сложились к этому времени в народном творчестве. В одном с своих стихотворений Архилох (отр. 88— 95 Б) упоминает «притчу» в рассуждении книга, как бы лису обидел орёл и был наказан следовать это богами; в течение другом стихотворении (отр. 81—83 Б) он рассказывает «притчу» относительно лисе равным образом обезьяне. Стесихору Аристотель приписывает выступление пред гражданами Гимеры почти басней касательно коне да олене применительно к угрозе тирании Фаларида («Риторика», II, 20, 1393b). «Карийскую притчу» об рыбаке и осьминоге, за свидетельству Диогениана, использовали Симонид Кеосский равным образом Тимокреонт. Довольно отчётливо выступает басенная выкройка равным образом в анонимном сколии насчет змее равно раке, приводимом около Афинея (XV, 695а).

Греческая пресса классического периода уже опирается на вполне сложившуюся традицию устной басни. Геродот ввёл басню в историографию: около него Кир поучает чрезмерно прот подчинившихся ионян «басней» (logos) об рыбаке-флейтисте (I, 141). Эсхил пользовался басней в течение трагедии: сохранился часть, излагающий «славную ливийскую басню» (logos) о орле, поражённом стрелой из орлиными перьями. Даже басня ворона и лисица на новый лад, который упоминался ранее. ОКОЛО Аристофана Писфетер в разговоре от птицами блистательно аргументирует баснями Эзопа касательно жаворонке, похоронившем отца на собственной голове («Птицы», 471—476) равным образом об лисице, обиженной орлом («Птицы», 651—653), только Тригей ссылается в басню в изъяснение своего полёта в навозном жуке («Мир», 129—130), однако вся заключительная часть комедии «Осы» построена на обыгрывании безвременно применяемых Филоклеоном басен.

Демокрит поминает «Эзоповскую собаку», которую погубила корыстолюбие (отр. 224 D.); близки для этому жанру Продик в своей знаменитой аллегории относительно Геракле для распутье (Ксенофонт, «Воспоминания относительно Сократе», II, 1) также Протагор на своей басне (mythos) в отношении сотворении человека (Платон, «Протагор», 320 почти сл.); Антисфен ссылается в басню в отношении львах и зайцах (Аристотель, «Политика», III, 8, 1284а, 15); его питомец Диоген сочиняет диалоги «Леопард» равным образом «Галка» (Диог. Лаэрт., VI, 80). Сократ у Ксенофонта рассказывает басню по части собаке да овцах («Воспоминания», II, 7, 13—14), у Платона он вспоминает, сколько говорила «в Эзоповой басне» (mythos) лисица больному льву относительно следах, ведущих в его пещеру («Алкивиад I», 123а), да даже собственноручно сочиняет в течение плагиат Эзопу басню по части часть, вдруг природа неразрывно связала страдание начиная с наслаждением («Федон», 60с). Платон даже утверждает, сколько Сократ, никогда так себ е не сочинявший, незадолго до смерти переложил на стихи Эзоповы басни («Федон», 60с) — сказка явный баснословный, однако добром принятый для веру потомками (Плутарх, «Как навострить уши поэтов», 16 от; Диог. Лаэрт., II, 42). И басня ворона и лисица на новый лад, вдруг русский разновидность.