Басни ларчик

Давно чем басня стала самостоятельным литературным жанром, она прошла в течение своём развитии стадии поучительного примера разве притчи, но затем фольклорную. С древнейшей стадии сохранились только что два образца. Это именитый Одиссея (Od. XIV, 457—506) и две притчи, которыми обмениваются Тевкр равно Менелай в «Аянте» Софокла (ст. 1142—1158). Довольно вспомнить басни ларчик.

Сложившуюся форму устной басни, соответствующую второму периоду развития жанра, мы впервые в течение греческой литературе находим около Гесиода. Это — знаменитая намек насчет соловье да ястребе («Труды и дни», 202—212), обращённая к жестоким да несправедливым властителям. В ТЕЧЕНИЕ притче Гесиода я уже встречаем весь признаки басенного жанра: животных-персонажей, поступок вне времени равно пространства, сентенциозную вывод в устах ястреба. Следовательно басни ларчик имеет не последнее значение

Греческая поэзия VII—VI вв. Вплоть до н. Э. Известна лишь в течение скудных отрывках; некоторые из этих отрывков отдельными образами перекликаются начиная с известными впоследствии басенными сюжетами. Это позволяет ратифицировать, сколько основные басенные сюжеты классического репертуара уже сложились для этому времени в народном творчестве. В ТЕЧЕНИЕ одном из своих стихотворений Архилох (отр. 88— 95 Б) упоминает «притчу» касательно том, во вкусе лису обидел орёл да был наказан следовать это богами; на другом стихотворении (отр. 81—83 Б) он рассказывает «притчу» по части лисе и обезьяне. Стесихору Аристотель приписывает выступление предварительно гражданами Гимеры из басней насчет коне также олене применительно к угрозе тирании Фаларида («Риторика», II, 20, 1393b). «Карийскую притчу» относительно рыбаке равным образом осьминоге, за свидетельству Диогениана, использовали Симонид Кеосский равно Тимокреонт. Достаточно отчётливо выступает басенная выкройка и на анонимном сколии относительно змее равно раке, приводимом около Афинея (XV, 695а).

Греческая печать классического периода уже опирается на весь сложившуюся традицию устной басни. Геродот ввёл басню в историографию: у него Кир поучает чересчур поздно подчинившихся ионян «басней» (logos) в отношении рыбаке-флейтисте (I, 141). Эсхил пользовался басней в трагедии: сохранился часть, излагающий «славную ливийскую басню» (logos) относительный орле, поражённом стрелой от орлиными перьями. Даже если басни ларчик, какой упоминался ранее. ОКОЛО Аристофана Писфетер в разговоре почти птицами блистательно аргументирует баснями Эзопа в отношении жаворонке, похоронившем отца на собственной голове («Птицы», 471—476) и в отношении лисице, обиженной орлом («Птицы», 651—653), а Тригей ссылается для басню на мотивировка своего полёта для навозном жуке («Мир», 129—130), однако вся заключительная прием комедии «Осы» построена в обыгрывании невпопад применяемых Филоклеоном басен.

Демокрит поминает «Эзоповскую собаку», которую погубила корыстолюбие (отр. 224 D.); близки к этому жанру Продик в своей знаменитой аллегории о Геракле на распутье (Ксенофонт, «Воспоминания по части Сократе», II, 1) также Протагор на своей басне (mythos) относительно сотворении человека (Платон, «Протагор», 320 с сл.); Антисфен ссылается в басню касательно львах да зайцах (Аристотель, «Политика», III, 8, 1284а, 15); его студент Диоген сочиняет диалоги «Леопард» да «Галка» (Диог. Лаэрт., VI, 80). Сократ около Ксенофонта рассказывает басню насчет собаке равным образом овцах («Воспоминания», II, 7, 13—14), у Платона он вспоминает, что говорила «в Эзоповой басне» (mythos) лисица больному льву по части следах, ведущих на его пещеру («Алкивиад I», 123а), да даже самостоятельно сочиняет на воспроизведение Эзопу басню о часть, как будто природа неразрывно связала страдание из наслаждением («Федон», 60с). Платон даже утверждает, что Сократ, сроду нуль не сочинявший, незадолго очень переложил на стихи Эзоповы басни («Федон», 60с) — книга явный мифический, однако волею обыкновенный в веру потомками (Плутарх, «Как быть настороже поэтов», 16 от; Диог. Лаэрт., II, 42). ТАКЖЕ басни ларчик, на правах русский вариант.