Басни о школе

Прежде чем анекдот стала самостоятельным литературным жанром, она прошла в своём развитии стадии поучительного примера то есть притчи, же затем фольклорную. От древнейшей стадии сохранились только что двое образца. Это прославленный Одиссея (Od. XIV, 457—506) также две притчи, которыми обмениваются Тевкр равно Менелай в течение «Аянте» Софокла (ст. 1142—1158). Довольно вспомнить басни о школе.

Сложившуюся форму устной басни, соответствующую второму периоду развития жанра, мы впервые в течение греческой литературе находим около Гесиода. Это — знаменитая пример в рассуждении соловье равно ястребе («Труды равным образом дни», 202—212), обращённая к жестоким и несправедливым властителям. В ТЕЧЕНИЕ притче Гесиода я уже встречаем весь признаки басенного жанра: животных-персонажей, реализация вне времени и пространства, сентенциозную вывод в течение устах ястреба. Следовательно басни о школе имеет не последнее смысл

Греческая поэзия VII—VI вв. Перед н. Э. Известна как только в скудных отрывках; некоторые с этих отрывков отдельными образами перекликаются из известными после басенными сюжетами. Это позволяет конфирмировать, что основные басенные сюжеты классического репертуара уже сложились к этому времени на народном творчестве. В ТЕЧЕНИЕ одном с своих стихотворений Архилох (отр. 88— 95 Б) упоминает «притчу» касательно часть, на правах лису обидел орёл также был наказан после это богами; на другом стихотворении (отр. 81—83 Б) он рассказывает «притчу» касательно лисе и обезьяне. Стесихору Аристотель приписывает выступление до гражданами Гимеры начиная с басней об коне и олене сообразно для угрозе тирании Фаларида («Риторика», II, 20, 1393b). «Карийскую притчу» в отношении рыбаке равно осьминоге, до свидетельству Диогениана, использовали Симонид Кеосский да Тимокреонт. Довольно отчётливо выступает басенная вид равным образом на анонимном сколии по части змее да раке, приводимом около Афинея (XV, 695а).

Греческая журналистика классического периода уже опирается на весь сложившуюся традицию устной басни. Геродот ввёл басню в историографию: около него Кир поучает чрезвычайно поздно подчинившихся ионян «басней» (logos) по части рыбаке-флейтисте (I, 141). Эсхил пользовался басней в трагедии: сохранился отрывок, излагающий «славную ливийскую басню» (logos) об орле, поражённом стрелой от орлиными перьями. Хотя басни о школе, какой упоминался ранее. ОКОЛО Аристофана Писфетер на разговоре от птицами блистательно аргументирует баснями Эзопа по части жаворонке, похоронившем отца на собственной голове («Птицы», 471—476) да о лисице, обиженной орлом («Птицы», 651—653), только Тригей ссылается в басню в течение изъяснение своего полёта на навозном жуке («Мир», 129—130), же вся заключительная знание комедии «Осы» построена в обыгрывании невовремя применяемых Филоклеоном басен.

Демокрит поминает «Эзоповскую собаку», которую погубила жадность (отр. 224 D.); близки для этому жанру Продик на своей знаменитой аллегории в отношении Геракле в распутье (Ксенофонт, «Воспоминания насчет Сократе», II, 1) равным образом Протагор в своей басне (mythos) в рассуждении сотворении человека (Платон, «Протагор», 320 с сл.); Антисфен ссылается в басню насчет львах и зайцах (Аристотель, «Политика», III, 8, 1284а, 15); его школьник Диоген сочиняет диалоги «Леопард» и «Галка» (Диог. Лаэрт., VI, 80). Сократ у Ксенофонта рассказывает басню по части собаке равно овцах («Воспоминания», II, 7, 13—14), около Платона он вспоминает, который говорила «в Эзоповой басне» (mythos) лисица больному льву в отношении следах, ведущих на его пещеру («Алкивиад I», 123а), равным образом даже лично сочиняет в воспроизведение Эзопу басню относительно том, как природа неразрывно связала болезнь почти наслаждением («Федон», 60с). Платон даже утверждает, что Сократ, отроду сносный не сочинявший, незадолго очень переложил в стихи Эзоповы басни («Федон», 60с) — анекдот явно апокрифический, только всей душой принятый в веру потомками (Плутарх, «Как выслушивать поэтов», 16 с; Диог. Лаэрт., II, 42). ДА басни о школе, на правах русский вариация.