Книги басни

Прежде чем побасенка стала самостоятельным литературным жанром, она прошла на своём развитии стадии поучительного примера иначе притчи, только затем фольклорную. Через древнейшей стадии сохранились только что пара образца. Это популярный Одиссея (Od. XIV, 457—506) также две притчи, которыми обмениваются Тевкр и Менелай в «Аянте» Софокла (ст. 1142—1158). Довольно вспомнить книги басни.

Сложившуюся форму устной басни, соответствующую второму периоду развития жанра, мы впервые на греческой литературе находим у Гесиода. Это — знаменитая притча касательно соловье да ястребе («Труды и дни», 202—212), обращённая к жестоким и несправедливым властителям. В ТЕЧЕНИЕ притче Гесиода мы уже встречаем постоянно признаки басенного жанра: животных-персонажей, дело вне времени и пространства, сентенциозную наука в течение устах ястреба. Поэтому книги басни имеет отнюдь не последнее достоинство

Греческая искусство VII—VI вв. Прежде н. Э. Известна лишь только в скудных отрывках; некоторые из этих отрывков отдельными образами перекликаются с известными впоследствии басенными сюжетами. Это позволяет упрочивать, сколько основные басенные сюжеты классического репертуара уже сложились к этому времени на народном творчестве. В одном из своих стихотворений Архилох (отр. 88— 95 Б) упоминает «притчу» об часть, по образу лису обидел орёл да был наказан из-за это богами; на другом стихотворении (отр. 81—83 Б) он рассказывает «притчу» касательно лисе да обезьяне. Стесихору Аристотель приписывает выступление перед гражданами Гимеры от басней об коне да олене сообразно для угрозе тирании Фаларида («Риторика», II, 20, 1393b). «Карийскую притчу» по части рыбаке также осьминоге, за свидетельству Диогениана, использовали Симонид Кеосский равно Тимокреонт. Довольно отчётливо выступает басенная фасон также на анонимном сколии касательно змее равно раке, приводимом у Афинея (XV, 695а).

Греческая письменность классического периода уже опирается на совершенно сложившуюся традицию устной басни. Геродот ввёл басню на историографию: около него Кир поучает слишком прот подчинившихся ионян «басней» (logos) в рассуждении рыбаке-флейтисте (I, 141). Эсхил пользовался басней на трагедии: сохранился отрывок, излагающий «славную ливийскую басню» (logos) о орле, поражённом стрелой из орлиными перьями. Даже книги басни, кто упоминался ранее. ОКОЛО Аристофана Писфетер в течение разговоре из птицами блистательно аргументирует баснями Эзопа касательно жаворонке, похоронившем отца в собственной голове («Птицы», 471—476) равным образом относительно лисице, обиженной орлом («Птицы», 651—653), а Тригей ссылается на басню в течение мотивировка своего полёта в навозном жуке («Мир», 129—130), только вся заключительная порция комедии «Осы» построена на обыгрывании некстати применяемых Филоклеоном басен.

Демокрит поминает «Эзоповскую собаку», которую погубила жадность (отр. 224 D.); близки для этому жанру Продик в своей знаменитой аллегории об Геракле на дорога (Ксенофонт, «Воспоминания насчет Сократе», II, 1) также Протагор в своей басне (mythos) об сотворении человека (Платон, «Протагор», 320 от сл.); Антисфен ссылается для басню в отношении львах и зайцах (Аристотель, «Политика», III, 8, 1284а, 15); его учащийся Диоген сочиняет диалоги «Леопард» также «Галка» (Диог. Лаэрт., VI, 80). Сократ у Ксенофонта рассказывает басню по части собаке и овцах («Воспоминания», II, 7, 13—14), около Платона он вспоминает, что говорила «в Эзоповой басне» (mythos) лисица больному льву в рассуждении следах, ведущих в течение его пещеру («Алкивиад I», 123а), равно даже самоуправно сочиняет в течение изображение Эзопу басню по части том, как бы природа неразрывно связала болезнь начиная с наслаждением («Федон», 60с). Платон даже утверждает, сколько Сократ, ни в жизнь нисколько не сочинявший, недавно до смерти переложил в стихи Эзоповы басни («Федон», 60с) — сказка явный апокрифический, однако добром принятый в веру потомками (Плутарх, «Как подслушивать поэтов», 16 от; Диог. Лаэрт., II, 42). ТАКЖЕ книги басни, как бы русский разновидность.