Басни хемницера

До чем миф стала самостоятельным литературным жанром, она прошла в течение своём развитии стадии поучительного примера либо притчи, но кроме фольклорную. Через древнейшей стадии сохранились лишь два образца. Это достопримечательный Одиссея (Od. XIV, 457—506) и две притчи, которыми обмениваются Тевкр и Менелай на «Аянте» Софокла (ст. 1142—1158). Достаточно вспомнить басни хемницера.

Сложившуюся форму устной басни, соответствующую второму периоду развития жанра, я впервые в течение греческой литературе находим у Гесиода. Это — знаменитая пример насчет соловье и ястребе («Труды равным образом дни», 202—212), обращённая к жестоким равным образом несправедливым властителям. В притче Гесиода мы уже встречаем весь признаки басенного жанра: животных-персонажей, дело вне времени равно пространства, сентенциозную мораль в течение устах ястреба. Поэтому басни хемницера имеет не последнее разум

Греческая поэзия VII—VI вв. По н. Э. Известна только на скудных отрывках; некоторые с этих отрывков отдельными образами перекликаются из известными после басенными сюжетами. Это позволяет санкционировать, что основные басенные сюжеты классического репертуара уже сложились к этому времени в течение народном творчестве. В ТЕЧЕНИЕ одном из своих стихотворений Архилох (отр. 88— 95 Б) упоминает «притчу» насчет книга, на правах лису обидел орёл и был наказан из-за это богами; в течение другом стихотворении (отр. 81—83 Б) он рассказывает «притчу» касательно лисе и обезьяне. Стесихору Аристотель приписывает выступление до гражданами Гимеры с басней касательно коне равно олене сообразно к угрозе тирании Фаларида («Риторика», II, 20, 1393b). «Карийскую притчу» касательно рыбаке да осьминоге, сообразно свидетельству Диогениана, использовали Симонид Кеосский и Тимокреонт. Довольно отчётливо выступает басенная вид да в течение анонимном сколии касательно змее да раке, приводимом около Афинея (XV, 695а).

Греческая словесность классического периода уже опирается в весь сложившуюся традицию устной басни. Геродот ввёл басню на историографию: около него Кир поучает чрезвычайно прот подчинившихся ионян «басней» (logos) относительно рыбаке-флейтисте (I, 141). Эсхил пользовался басней в трагедии: сохранился отрывок, излагающий «славную ливийскую басню» (logos) о орле, поражённом стрелой из орлиными перьями. Даже если басни хемницера, который упоминался ранее. ОКОЛО Аристофана Писфетер в разговоре начиная с птицами блистательно аргументирует баснями Эзопа о жаворонке, похоронившем отца на собственной голове («Птицы», 471—476) также в отношении лисице, обиженной орлом («Птицы», 651—653), однако Тригей ссылается в басню в течение пояснение своего полёта в навозном жуке («Мир», 129—130), но вся заключительная доза комедии «Осы» построена в обыгрывании ни к селу применяемых Филоклеоном басен.

Демокрит поминает «Эзоповскую собаку», которую погубила жадность (отр. 224 D.); близки для этому жанру Продик на своей знаменитой аллегории относительно Геракле в распутье (Ксенофонт, «Воспоминания о Сократе», II, 1) равным образом Протагор на своей басне (mythos) о сотворении человека (Платон, «Протагор», 320 почти сл.); Антисфен ссылается для басню о львах также зайцах (Аристотель, «Политика», III, 8, 1284а, 15); его воспитанник Диоген сочиняет диалоги «Леопард» и «Галка» (Диог. Лаэрт., VI, 80). Сократ у Ксенофонта рассказывает басню об собаке и овцах («Воспоминания», II, 7, 13—14), у Платона он вспоминает, который говорила «в Эзоповой басне» (mythos) лисица больному льву насчет следах, ведущих в его пещеру («Алкивиад I», 123а), также даже лично сочиняет на повторение Эзопу басню относительно том, как природа неразрывно связала страдание почти наслаждением («Федон», 60с). Платон даже утверждает, сколько Сократ, ни в жизнь нисколько не сочинявший, недавно очень переложил в течение стихи Эзоповы басни («Федон», 60с) — книга явно апокрифический, но с охотой принятый для веру потомками (Плутарх, «Как навострить уши поэтов», 16 начиная с; Диог. Лаэрт., II, 42). ДА басни хемницера, на правах русский разновидность.