Басни шутки

Давно чем басни! стала самостоятельным литературным жанром, она прошла в своём развитии стадии поучительного примера либо притчи, же затем фольклорную. С древнейшей стадии сохранились только что пара образца. Это известность Одиссея (Od. XIV, 457—506) да две притчи, которыми обмениваются Тевкр равно Менелай в «Аянте» Софокла (ст. 1142—1158). Достаточно вспомнить басни шутки.

Сложившуюся форму устной басни, соответствующую второму периоду развития жанра, мы впервые в течение греческой литературе находим около Гесиода. Это — знаменитая пример в отношении соловье и ястребе («Труды также дни», 202—212), обращённая для жестоким равно несправедливым властителям. В ТЕЧЕНИЕ притче Гесиода мы уже встречаем однако признаки басенного жанра: животных-персонажей, процедура вне времени и пространства, сентенциозную мораль в течение устах ястреба. Следовательно басни шутки имеет не последнее смысл

Греческая поэзия VII—VI вв. Впредь до н. Э. Известна как только на скудных отрывках; некоторые с этих отрывков отдельными образами перекликаются начиная с известными впоследствии басенными сюжетами. Это позволяет фиксировать, который основные басенные сюжеты классического репертуара уже сложились к этому времени в народном творчестве. В ТЕЧЕНИЕ одном из своих стихотворений Архилох (отр. 88— 95 Б) упоминает «притчу» относительно том, вроде лису обидел орёл также был наказан из-за это богами; в другом стихотворении (отр. 81—83 Б) он рассказывает «притчу» об лисе также обезьяне. Стесихору Аристотель приписывает выступление предварительно гражданами Гимеры от басней относительно коне равно олене сообразно к угрозе тирании Фаларида («Риторика», II, 20, 1393b). «Карийскую притчу» насчет рыбаке равным образом осьминоге, по свидетельству Диогениана, использовали Симонид Кеосский да Тимокреонт. Достаточно отчётливо выступает басенная модель да на анонимном сколии насчет змее да раке, приводимом около Афинея (XV, 695а).

Греческая беллетристика классического периода уже опирается на вполне сложившуюся традицию устной басни. Геродот ввёл басню на историографию: у него Кир поучает слишком прот подчинившихся ионян «басней» (logos) о рыбаке-флейтисте (I, 141). Эсхил пользовался басней на трагедии: сохранился отрывок, излагающий «славную ливийскую басню» (logos) об орле, поражённом стрелой начиная с орлиными перьями. Даже басни шутки, который упоминался ранее. ОКОЛО Аристофана Писфетер в разговоре от птицами блистательно аргументирует баснями Эзопа насчет жаворонке, похоронившем отца в течение собственной голове («Птицы», 471—476) также в отношении лисице, обиженной орлом («Птицы», 651—653), но Тригей ссылается на басню в изъяснение своего полёта на навозном жуке («Мир», 129—130), но вся заключительная круг комедии «Осы» построена в обыгрывании ни к селу применяемых Филоклеоном басен.

Демокрит поминает «Эзоповскую собаку», которую погубила жадность (отр. 224 D.); близки к этому жанру Продик в своей знаменитой аллегории о Геракле на распутье (Ксенофонт, «Воспоминания в отношении Сократе», II, 1) да Протагор на своей басне (mythos) относительно сотворении человека (Платон, «Протагор», 320 с сл.); Антисфен ссылается для басню в рассуждении львах равно зайцах (Аристотель, «Политика», III, 8, 1284а, 15); его школьник Диоген сочиняет диалоги «Леопард» равно «Галка» (Диог. Лаэрт., VI, 80). Сократ у Ксенофонта рассказывает басню об собаке также овцах («Воспоминания», II, 7, 13—14), около Платона он вспоминает, который говорила «в Эзоповой басне» (mythos) лисица больному льву в рассуждении следах, ведущих в течение его пещеру («Алкивиад I», 123а), равным образом даже самопроизвольно сочиняет на воспроизведение Эзопу басню относительно том, в духе природа неразрывно связала болезнь от наслаждением («Федон», 60с). Платон даже утверждает, сколько Сократ, сроду ничто не сочинявший, недавно очень переложил в стихи Эзоповы басни («Федон», 60с) — сказка явно фиктивный, только всей душой обыкновенный для веру потомками (Плутарх, «Как быть настороже поэтов», 16 из; Диог. Лаэрт., II, 42). РАВНО басни шутки, как будто русский разновидность.