Басни со смыслом

Заранее чем выдумка стала самостоятельным литературным жанром, она прошла в течение своём развитии стадии поучительного примера иначе говоря притчи, а кроме фольклорную. Через древнейшей стадии сохранились только пара образца. Это великий Одиссея (Od. XIV, 457—506) да две притчи, которыми обмениваются Тевкр и Менелай на «Аянте» Софокла (ст. 1142—1158). Достаточно вспомнить басни со смыслом.

Сложившуюся форму устной басни, соответствующую второму периоду развития жанра, я впервые на греческой литературе находим у Гесиода. Это — знаменитая сказка по части соловье и ястребе («Труды и дни», 202—212), обращённая для жестоким также несправедливым властителям. НА притче Гесиода мы уже встречаем весь признаки басенного жанра: животных-персонажей, операция вне времени равно пространства, сентенциозную мораль в течение устах ястреба. Следовательно басни со смыслом имеет отнюдь не последнее значение

Греческая поэзия VII—VI вв. Впредь до н. Э. Известна чуть в скудных отрывках; некоторые с этих отрывков отдельными образами перекликаются начиная с известными впоследствии басенными сюжетами. Это позволяет конфирмировать, который основные басенные сюжеты классического репертуара уже сложились к этому времени в течение народном творчестве. НА одном с своих стихотворений Архилох (отр. 88— 95 Б) упоминает «притчу» относительно книга, на правах лису обидел орёл также был наказан по это богами; в течение другом стихотворении (отр. 81—83 Б) он рассказывает «притчу» насчет лисе да обезьяне. Стесихору Аристотель приписывает выступление перед гражданами Гимеры с басней об коне и олене сообразно к угрозе тирании Фаларида («Риторика», II, 20, 1393b). «Карийскую притчу» насчет рыбаке равно осьминоге, сообразно свидетельству Диогениана, использовали Симонид Кеосский и Тимокреонт. Довольно отчётливо выступает басенная форма также в анонимном сколии об змее и раке, приводимом у Афинея (XV, 695а).

Греческая беллетристика классического периода уже опирается на совершенно сложившуюся традицию устной басни. Геродот ввёл басню на историографию: около него Кир поучает сверх меры прот подчинившихся ионян «басней» (logos) относительно рыбаке-флейтисте (I, 141). Эсхил пользовался басней в течение трагедии: сохранился отрывок, излагающий «славную ливийскую басню» (logos) о орле, поражённом стрелой почти орлиными перьями. Даже басни со смыслом, какой упоминался ранее. У Аристофана Писфетер в разговоре начиная с птицами блистательно аргументирует баснями Эзопа в рассуждении жаворонке, похоронившем отца в течение собственной голове («Птицы», 471—476) и насчет лисице, обиженной орлом («Птицы», 651—653), но Тригей ссылается в басню в иллюстрация своего полёта на навозном жуке («Мир», 129—130), только вся заключительная пай комедии «Осы» построена в обыгрывании некстати применяемых Филоклеоном басен.

Демокрит поминает «Эзоповскую собаку», которую погубила корыстолюбие (отр. 224 D.); близки к этому жанру Продик в течение своей знаменитой аллегории касательно Геракле для распутье (Ксенофонт, «Воспоминания в отношении Сократе», II, 1) равно Протагор на своей басне (mythos) о сотворении человека (Платон, «Протагор», 320 с сл.); Антисфен ссылается на басню насчет львах также зайцах (Аристотель, «Политика», III, 8, 1284а, 15); его ученик Диоген сочиняет диалоги «Леопард» да «Галка» (Диог. Лаэрт., VI, 80). Сократ у Ксенофонта рассказывает басню об собаке да овцах («Воспоминания», II, 7, 13—14), около Платона он вспоминает, что говорила «в Эзоповой басне» (mythos) лисица больному льву в рассуждении следах, ведущих на его пещеру («Алкивиад I», 123а), и даже собственными глазами сочиняет на воспроизведение Эзопу басню о книга, только природа неразрывно связала болезнь с наслаждением («Федон», 60с). Платон даже утверждает, сколько Сократ, сроду безделица никак не сочинявший, недавно до смерти переложил в течение стихи Эзоповы басни («Федон», 60с) — сказка явно выдуманный, только по собственной воле принятый на веру потомками (Плутарх, «Как внимать поэтов», 16 из; Диог. Лаэрт., II, 42). РАВНЫМ ОБРАЗОМ басни со смыслом, в духе русский вариация.