Горец 02 басни

Предварительно чем аллегория стала самостоятельным литературным жанром, она прошла на своём развитии стадии поучительного примера другими словами притчи, но затем фольклорную. От древнейшей стадии сохранились лишь только двое образца. Это громкое имя Одиссея (Od. XIV, 457—506) и две притчи, которыми обмениваются Тевкр равным образом Менелай на «Аянте» Софокла (ст. 1142—1158). Довольно вспомнить горец 02 басни.

Сложившуюся форму устной басни, соответствующую второму периоду развития жанра, мы впервые на греческой литературе находим около Гесиода. Это — знаменитая пример касательно соловье да ястребе («Труды равным образом дни», 202—212), обращённая для жестоким равно несправедливым властителям. В притче Гесиода я уже встречаем однако признаки басенного жанра: животных-персонажей, акт вне времени да пространства, сентенциозную вывод на устах ястреба. Поэтому горец 02 басни имеет отнюдь не последнее авторитет

Греческая поэзия VII—VI вв. Перед н. Э. Известна только в течение скудных отрывках; некоторые с этих отрывков отдельными образами перекликаются почти известными после басенными сюжетами. Это позволяет упрочивать, что основные басенные сюжеты классического репертуара уже сложились для этому времени в народном творчестве. В ТЕЧЕНИЕ одном с своих стихотворений Архилох (отр. 88— 95 Б) упоминает «притчу» об часть, как лису обидел орёл также был наказан из-за это богами; в другом стихотворении (отр. 81—83 Б) он рассказывает «притчу» в рассуждении лисе и обезьяне. Стесихору Аристотель приписывает выступление перед гражданами Гимеры от басней о коне и олене сообразно к угрозе тирании Фаларида («Риторика», II, 20, 1393b). «Карийскую притчу» в отношении рыбаке равным образом осьминоге, сообразно свидетельству Диогениана, использовали Симонид Кеосский также Тимокреонт. Достаточно отчётливо выступает басенная характер равно в анонимном сколии насчет змее и раке, приводимом около Афинея (XV, 695а).

Греческая беллетристика классического периода уже опирается на вполне сложившуюся традицию устной басни. Геродот ввёл басню на историографию: у него Кир поучает слишком прот подчинившихся ионян «басней» (logos) касательно рыбаке-флейтисте (I, 141). Эсхил пользовался басней в трагедии: сохранился часть, излагающий «славную ливийскую басню» (logos) о орле, поражённом стрелой с орлиными перьями. Даже если горец 02 басни, который упоминался ранее. ОКОЛО Аристофана Писфетер в разговоре начиная с птицами блистательно аргументирует баснями Эзопа об жаворонке, похоронившем отца в собственной голове («Птицы», 471—476) да в рассуждении лисице, обиженной орлом («Птицы», 651—653), только Тригей ссылается на басню в освещение своего полёта для навозном жуке («Мир», 129—130), но вся заключительная доля комедии «Осы» построена для обыгрывании невовремя применяемых Филоклеоном басен.

Демокрит поминает «Эзоповскую собаку», которую погубила корыстолюбие (отр. 224 D.); близки к этому жанру Продик в своей знаменитой аллегории в рассуждении Геракле в распутье (Ксенофонт, «Воспоминания в отношении Сократе», II, 1) и Протагор на своей басне (mythos) насчет сотворении человека (Платон, «Протагор», 320 от сл.); Антисфен ссылается для басню относительно львах и зайцах (Аристотель, «Политика», III, 8, 1284а, 15); его питомец Диоген сочиняет диалоги «Леопард» да «Галка» (Диог. Лаэрт., VI, 80). Сократ около Ксенофонта рассказывает басню в отношении собаке и овцах («Воспоминания», II, 7, 13—14), у Платона он вспоминает, что говорила «в Эзоповой басне» (mythos) лисица больному льву касательно следах, ведущих в его пещеру («Алкивиад I», 123а), да даже своевольно сочиняет на пародия Эзопу басню относительно книга, на правах природа неразрывно связала страдание начиная с наслаждением («Федон», 60с). Платон даже утверждает, что Сократ, отроду ничего не сочинявший, незадолго до смерти переложил в стихи Эзоповы басни («Федон», 60с) — анекдот явно надуманный, однако охотно обыкновенный в веру потомками (Плутарх, «Как навострить уши поэтов», 16 почти; Диог. Лаэрт., II, 42). РАВНЫМ ОБРАЗОМ горец 02 басни, как бы русский вариация.