Басни зарубежные

До чем посмешище стала самостоятельным литературным жанром, она прошла на своём развитии стадии поучительного примера иначе притчи, только затем фольклорную. С древнейшей стадии сохранились лишь вдвоем образца. Это замечательный Одиссея (Od. XIV, 457—506) также две притчи, которыми обмениваются Тевкр и Менелай в «Аянте» Софокла (ст. 1142—1158). Достаточно вспомнить басни зарубежные.

Сложившуюся форму устной басни, соответствующую второму периоду развития жанра, я впервые в течение греческой литературе находим у Гесиода. Это — знаменитая пример о соловье да ястребе («Труды равно дни», 202—212), обращённая для жестоким да несправедливым властителям. В притче Гесиода я уже встречаем все-таки признаки басенного жанра: животных-персонажей, дело вне времени и пространства, сентенциозную вывод в течение устах ястреба. Поэтому басни зарубежные имеет отнюдь не последнее авторитет

Греческая поэзия VII—VI вв. Прежде н. Э. Известна чуть в скудных отрывках; некоторые из этих отрывков отдельными образами перекликаются из известными впоследствии басенными сюжетами. Это позволяет укреплять, который основные басенные сюжеты классического репертуара уже сложились для этому времени в народном творчестве. В ТЕЧЕНИЕ одном с своих стихотворений Архилох (отр. 88— 95 Б) упоминает «притчу» об часть, во вкусе лису обидел орёл и был наказан из-за это богами; на другом стихотворении (отр. 81—83 Б) он рассказывает «притчу» в рассуждении лисе и обезьяне. Стесихору Аристотель приписывает выступление до гражданами Гимеры почти басней в рассуждении коне и олене сообразно для угрозе тирании Фаларида («Риторика», II, 20, 1393b). «Карийскую притчу» насчет рыбаке и осьминоге, за свидетельству Диогениана, использовали Симонид Кеосский равным образом Тимокреонт. Достаточно отчётливо выступает басенная платье равным образом на анонимном сколии об змее равным образом раке, приводимом около Афинея (XV, 695а).

Греческая словесность классического периода уже опирается на вполне сложившуюся традицию устной басни. Геродот ввёл басню в течение историографию: около него Кир поучает слишком поздно подчинившихся ионян «басней» (logos) касательно рыбаке-флейтисте (I, 141). Эсхил пользовался басней на трагедии: сохранился часть, излагающий «славную ливийскую басню» (logos) относительный орле, поражённом стрелой начиная с орлиными перьями. Даже если басни зарубежные, который упоминался ранее. У Аристофана Писфетер в разговоре с птицами блистательно аргументирует баснями Эзопа об жаворонке, похоронившем отца в собственной голове («Птицы», 471—476) равным образом об лисице, обиженной орлом («Птицы», 651—653), же Тригей ссылается на басню в течение освещение своего полёта для навозном жуке («Мир», 129—130), но вся заключительная прием комедии «Осы» построена в обыгрывании ни к селу применяемых Филоклеоном басен.

Демокрит поминает «Эзоповскую собаку», которую погубила жадность (отр. 224 D.); близки для этому жанру Продик в своей знаменитой аллегории в рассуждении Геракле на дорога (Ксенофонт, «Воспоминания насчет Сократе», II, 1) равным образом Протагор в течение своей басне (mythos) в рассуждении сотворении человека (Платон, «Протагор», 320 от сл.); Антисфен ссылается на басню о львах да зайцах (Аристотель, «Политика», III, 8, 1284а, 15); его школьник Диоген сочиняет диалоги «Леопард» равным образом «Галка» (Диог. Лаэрт., VI, 80). Сократ около Ксенофонта рассказывает басню по части собаке равно овцах («Воспоминания», II, 7, 13—14), около Платона он вспоминает, что говорила «в Эзоповой басне» (mythos) лисица больному льву об следах, ведущих на его пещеру («Алкивиад I», 123а), да даже своевольно сочиняет в изображение Эзопу басню о том, по образу природа неразрывно связала болезнь от наслаждением («Федон», 60с). Платон даже утверждает, что Сократ, сроду так себ е не сочинявший, недавно очень переложил на стихи Эзоповы басни («Федон», 60с) — сказка явно баснословный, а добровольно принятый в веру потомками (Плутарх, «Как прислушиваться поэтов», 16 почти; Диог. Лаэрт., II, 42). РАВНО басни зарубежные, как русский разновидность.